20 000 лье под водой - Страница 53

К оглавлению

53

Опасаясь сесть на мель, «Наутилус» остановился в трех кабельтовых от галечного берега, над которым господствовали величественные утесы. Шлюпка была спущена на воду. Капитан, два матроса с астрономическими приборами, Консель и я сели в шлюпку.

Было десять часов утра, но Нед Ленд так и не появился из каюты – все, что ни делал капитан Немо, вызывало у него глухое недовольство. Тем более он не желал стать свидетелем его торжества.

Несколько взмахов веслами – и мы пристали к берегу. Консель хотел было выскочить на сушу, но я остановил его.

– Сударь, – сказал я капитану Немо, – вам принадлежит честь первым ступить на эту землю.

– Вы правы, профессор. – Капитан не скрывал волнения. – И я не колеблясь сойду туда, где ни одно человеческое существо не оставило своего следа!

С этими словами он легко спрыгнул на гальку. Взобравшись по отвесному ребру на вершину утеса, возвышавшегося на оконечности мыса, Немо остановился там и скрестил руки на груди. Поза его была торжественной и сосредоточенной.

Спустя минуту-другую он окликнул нас, и мы с Конселем выпрыгнули из шлюпки, а матросы-гребцы остались на месте.

Почва здесь состояла из красноватого туфа, похожего на толченый кирпич. Пемза и шлак выдавали ее вулканическое происхождение. Кое-где из-под земли выбивались легкие дымки с сернистым запахом – свидетельство вулканической активности. Однако, взобравшись на вершину утеса, в радиусе десятка миль я не обнаружил ни одного вулкана, хотя мне было достоверно известно о существовании в этих краях как минимум двух огнедышащих гор, обнаруженных еще Джеймсом Россом.

Растительность на острове была крайне скудной. Мхи и лишайники лепились к черным скалам, а прибой выбросил на берег несколько прядей красных водорослей. Зато вся береговая галька была перемешана с раковинами мелких моллюсков – морских чашечек, буккардов и клионов.

А вот в воздухе кипела жизнь! Над нами вились стаи буревестников, поморников, крачек, буквально оглушая нас своими криками. Тысячами восседали они на уступах скал, а пингвины безбоязненно разгуливали у самых наших ног. В вышине проносились альбатросы с трехметровым размахом крыльев и крупные птицы с синим оперением, которых мне довелось видеть только здесь.

Туман, застилавший небосклон, все еще не рассеялся; до полудня оставалось около часа, а солнце упорно не показывалось. Это меня беспокоило – невозможно определить широту, если нет солнца, а выяснить другим способом, достигли мы Южного полюса или нет, мы не могли.

Капитан Немо ждал, опираясь на выступ утеса и поглядывая на небо.

Воспользовавшись тем, что до полудня еще оставалось время, мы с Конселем отправились прогуляться по берегу. Обогнув утес, мы увидели очень уютную бухту, глубоко врезавшуюся в гранитные берега. Здесь весь галечный пляж и несколько льдин, прибитых течением к скалам, оказались занятыми морскими млекопитающими, среди которых я заметил тюленей-крабоедов, тюленей Росса и морских слонов. Животные располагались группами: самцы охраняли своих самок, те кормили детенышей, а тюлени-подростки резвились в волнах прибоя. Великолепные пловцы и охотники, на суше эти антарктические млекопитающие выглядят курьезно и передвигаются короткими судорожными скачками.

К тому моменту, когда мы вернулись к капитану Немо, солнце так и не показалось, более того, из тумана начал сыпаться мелкий колючий снег.

Я молча встал рядом с капитаном. Можно понять его волнение: послезавтра, 21 марта, наступит равноденствие, солнце скроется за горизонтом и начнется долгая полярная ночь. Если сегодня не удастся определить полуденную высоту солнца, мы так и останемся в неведении относительно того, достигли мы полюса или нет.

Внезапно облачная пелена разорвалась. Поднявшийся ветер уносил клочья сероватого тумана. Капитан Немо решительно направился к вершине утеса, а я едва поспевал за ним.

С той высоты, на которой мы оказались через несколько минут, перед нами открылось море с кромкой сплошных льдов на севере. Вокруг лежали нагромождения базальта и гранита, а внизу, в бухте, десятки китов выпускали фонтаны. Позади нас простиралась необозримая таинственная суша, ожидавшая своего исследователя. Блеснула на миг бирюзовая голубизна неба, и, подобно огненному шару, наполовину срезанному лезвием горизонта, на севере показалось солнце!

Капитан Немо вооружился зрительной трубой с зеркалом, исправляющим погрешности при преломлении лучей. Я держал в руках судовой хронометр. Сердце мое учащенно билось.

– Полдень! – наконец воскликнул я.

– Южный полюс! – торжественно произнес капитан Немо.

Последние лучи стремительно уходящего за горизонт светила золотили вершину утеса, а ночные тени уже ползли по его склонам.

В эту минуту капитан, положив руку на мое плечо, произнес знаменитую формулу, которая не раз звучала из уст самых великих путешественников и мореплавателей прошлого:

– Сегодня, девятнадцатого марта тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года, я, капитан Немо, достиг Южного полюса, или девяностого градуса южной широты, и вступил во владение всей этой частью суши. И совершил я это не по чьей-то воле, а по своему желанию!

И с этими словами он развернул черный флаг с вышитой на нем золотом буквой «N», который тут же затрепетал на ветру.

15
Случайная помеха или несчастный случай?

Мы провели на Южном полюсе еще один день, а 22 марта в шесть утра начались приготовления к отплытию. Над островом и побережьем висела густая мгла. Мороз становился все крепче, и звезды блистали, как ограненные алмазы. Созвездие Южный Крест стояло почти в зените.

53