20 000 лье под водой - Страница 67

Я снова попытался увещевать его, но он оборвал меня на полуслове.

– Здесь я – право и суд! – заявил он. – Те, кто преследует нас, отняли у меня все, что я любил на этой земле: отечество, жену, детей, отца и мать! И не вам, профессор, решать, прав я или нет!

Я в последний раз взглянул на военный корабль, прибавивший ходу, и спустился в салон, где находились Консель и Нед Ленд.

– Мы должны бежать! – воскликнул я.

– Отлично! – отозвался канадец. – Но чей же это корабль?

– Не знаю. Чей бы он ни был, капитан отправит его на дно этой же ночью! В любом случае лучше погибнуть вместе с теми, кто находится на корабле, чем стать сообщниками в том, что замыслил Немо. Он жаждет мести, но неизвестно, насколько эта месть справедлива.

– Согласен, – сказал Нед Ленд. – Но дождемся ночи!

С наступлением темноты на «Наутилусе» воцарилась глубокая тишина. Компас показывал, что курс остается прежним. Я слышал только негромкий гул винта, врезавшегося в воду. «Наутилус» шел по поверхности – об этом свидетельствовала легкая боковая качка.

Мы решили бежать, едва военный корабль приблизится настолько, чтобы нас могли увидеть или услышать наши крики. В этом нам могла помочь и луна – до полнолуния оставалось всего три дня, и она заливала окрестности ярким светом. Очутившись на борту военного корабля, мы если и не сможем отвести грозящую ему опасность, то, по крайней мере, сумеем предупредить экипаж о ней.

Большая часть ночи прошла без происшествий. Мы все еще выжидали, хотя Нед Ленд и настаивал на том, что нужно немедленно броситься в море и плыть навстречу кораблю. Однако я предполагал, что «Наутилус» атакует броненосец, оставаясь на поверхности, и тогда наше бегство станет не только возможным, но и более легким.

В три часа утра я вновь поднялся на палубу. Капитан не покидал ее ни на минуту. Он стоял возле своего флага, и предрассветный ветер развевал черное полотнище над его головой. Невероятно напряженный взгляд Немо словно влек за собой противника, подобно буксирному тросу.

Сейчас военный корабль находился от нас всего в двух милях. Он приближался, ориентируясь на свечение воды, которое выдавало местонахождение «Наутилуса». Я видел его сигнальные огни, их рассеянный свет в сочетании с лунным сиянием позволял разглядеть оснастку судна. Давление в его котлах явно было поднято до предела – вместе с дымом из труб вылетали снопы искр и раскаленный шлак.

Я оставался на палубе до шести часов утра, и все это время капитан Немо делал вид, что не замечает меня. Корабль шел в полутора милях от нас и с первыми проблесками зари открыл огонь из орудий главного калибра. Близилось время, когда «Наутилус» перейдет к активным действиям, а мы трое навсегда расстанемся с человеком, которого я лично не берусь осуждать.

Когда я собрался сойти вниз, чтобы предупредить своих товарищей, на палубе в сопровождении нескольких матросов появился помощник капитана. То, чем они занялись, ясно показало, что «Наутилус» готовится к бою. Стальные поручни, укрепленные по периметру палубы, были убраны, прожектор и рулевая рубка опустились внутрь корпуса. Теперь на обшивке сверкающей стальной сигары не осталось ни одной выпуклости, которая могла бы помешать маневрам.

Я вернулся в салон. Наступило утро 2 июня. Каким-то будет этот день?

Спустя два часа «Наутилус» заметно снизил скорость, и я понял, что он позволяет противнику приблизиться.

Залпы орудий теперь стали слышны отчетливее, но снаряды не причиняли ощутимого вреда «Наутилусу» – отскакивая от стальной обшивки, они разрывались в воде с характерным глухим хлопком.

– Друзья, – сказал я, – пожмем друг другу руки, и да хранит нас Бог!

Нед Ленд был настроен решительно, Консель, по своему обыкновению, оставался спокойным, а я так нервничал, что едва владел собой. Мы перешли в библиотеку. Но, уже отворяя дверь, ведущую к центральному трапу, я услышал, как крышка люка с грохотом опустилась.

Канадец рванулся было туда, но я остановил его. Знакомое шипенье дало нам знать, что вода начала заполнять балластные резервуары. Через короткое время «Наутилус» опустился на несколько метров. Мы опоздали!

Маневр капитана Немо был очевиден: убедившись, что борта военного корабля покрыты массивной броней, он принял решение нанести удар снизу – туда, где днище судна не было защищено.

Собравшись в моей каюте, мы глядели друг на друга, не произнося ни слова. В моей голове не осталось ни единой связной мысли. Я находился в том тягостном состоянии, когда чудится, что вот-вот произойдет страшный взрыв. Я ждал, весь обратившись в слух.

Между тем скорость «Наутилуса» заметно возросла – он начал разгоняться. Двигатели заработали на полную мощность, и корпус судна стал подрагивать. Внезапно «Наутилус» нанес удар, оказавшийся далеко не таким сильным, как можно было бы ожидать. Я вскрикнул, почувствовав пронизывающее движение стального бивня. Послышались лязг и скрежет, и «Наутилус», благодаря могучей силе инерции, прошил корпус бронированного корабля так же легко, как иголка проходит сквозь парусину.

Словно обезумев, я выскочил из каюты и ворвался в салон. Там стоял капитан Немо, безмолвно глядя в хрустальное окно правого борта.

Я взглянул туда же: гигантская масса металла погружалась в океан, а вровень с ней погружался в бездну и «Наутилус», ни на миг не теряя свою жертву из виду. В десяти метрах от нас находилась развороченная корма, куда с ревом врывалась вода. По палубе, часть которой еще оставалась на поверхности, метались люди, карабкались на ванты, цеплялись за мачты, барахтались в подступавшей воде.