20 000 лье под водой - Страница 60

К оглавлению

60

– Любопытная коллекция головоногих, – легкомысленно произнес я, – не правда ли, капитан?

– Да, профессор, – сухо бросил Немо – Но, к сожалению, сейчас нам придется схватиться с ними врукопашную!

– Врукопашную? – растерянно переспросил я.

– Да. Винт остановился. Вероятно, челюсти одного из кальмаров завязли в его лопастях. Мы потеряли ход.

– Что же вы намерены делать?

– Подняться на поверхность и перебить эту нечисть. К сожалению, электрические пули на них не действуют. Вся надежда на абордажные топоры.

– И не забывайте о гарпунах, капитан! – подхватил канадец.

– Верно, мистер Ленд. Ваша помощь будет весьма кстати.

Вместе с капитаном мы прошли к трапу главного люка. Там уже находилась дюжина матросов с абордажными топорами в руках. Канадец вооружился гарпуном, мы с Конселем – топорами. «Наутилус» уже поднялся на поверхность, и едва запоры люка были открыты, его крышка с невероятной силой откинулась сама собой. Тотчас же длинное щупальце, как змея, проскользнуло в люк, а еще два десятка закопошились наверху. Капитан Немо одним ударом топора отсек конечность моллюска, и она, извиваясь, покатилась по ступеням.

Пока мы выбирались наверх, два других щупальца толщиной с мужскую ногу, со свистом прорезав воздух, обрушились на моряка, шедшего перед капитаном, и подняли его в воздух.

Немо яростно вскрикнул и бросился на палубу. Схваченный щупальцами и присосками матрос все еще болтался в воздухе. Он задыхался и хрипел: «Помогите! Помогите!..» Эти слова, произнесенные по-французски, ошеломили меня. То был мой соотечественник!

Гибель бедняги казалась неминуемой. Но капитан Немо набросился на спрута и отрубил еще одно щупальце. Его помощник яростно сражался с другими чудищами, которые неуклюже взбирались на «Наутилус». Экипаж бился топорами, Нед Ленд раз за разом всаживал гарпун в мясистые тела кальмаров. Сильный запах мускуса заполнил все вокруг.

Мне уже казалось, что матрос, схваченный чудовищем, вот-вот будет освобожден. Из десяти щупальцев кальмара было отрублено семь, но единственное уцелевшее все еще извивалось в воздухе, потрясая своей жертвой. Когда же капитан Немо и его помощник набросились на спрута, чтобы его добить, тот выбросил струю чернильно-черной жидкости из особого мешка, мгновенно ослепив всех, кто находился на палубе. Когда нам удалось вернуть себе зрение, кальмар исчез, а вместе с ним и мой несчастный соотечественник!

С удвоенной яростью мы накинулись на чудовищ. Десять или двенадцать спрутов уже оккупировали палубу «Наутилуса». Мы метались среди обрубков, извивавшихся в потоках крови и едкой черной жидкости. Казалось, эти липкие щупальца отрастают снова и снова, подобно головам гидры. Нед Ленд разил своим гарпуном, целясь в серо-зеленые глаза чудовищ, и каждый его удар достигал цели. Однако в какой-то момент канадец не сумел увернуться, и тяжелый удар щупальца одного из чудовищ сбил его с ног.

Это был жуткий миг! Страшный клюв уже раскрылся над Недом. Я рванулся на помощь, но капитан Немо опередил меня. Его топор врезался в клюв спрута; чудом спасшийся канадец мгновенно вскочил на ноги и всадил свой гарпун на всю длину в сизо-багровую тушу, точно поразив трехкамерное сердце хищного моллюска.

– Я был обязан вернуть долг! – произнес капитан Немо.

Вместо ответа Нед Ленд только кивнул.

Невиданная схватка продолжалась всего четверть часа. Побежденные чудовища, оставив на палубе убитых и искалеченных сородичей, наконец-то покинули поле битвы и скрылись в океанской бездне.

Командир «Наутилуса» с лицом, сплошь залитым кровью, неподвижно застыл, опираясь на выступ прожектора и глядя на море, бесследно поглотившее его товарища.

Крупные слезы неудержимо лились из глаз капитана Немо.

19
Гольфстрим

Никто из нас не мог забыть ужасное событие, случившееся 20 апреля. Описывая его, я все еще испытывал сильнейшее волнение. Но едва ли мне удалось передать горе капитана Немо. Со времени нашего появления на «Наутилусе» погибли уже два его товарища. И какой была последняя смерть! Раздавленный и задушенный страшными щупальцами, перемолотый железными челюстями, этот храбрый моряк нашел свою гибель в бездонной пучине. Никогда его останки не будут покоиться в коралловой гробнице!

Капитан Немо вновь уединился в своей каюте и довольно продолжительное время я его не видел. Однако душевное состояние этого человека явственно отражалось на поведении судна, душой которого он был. «Наутилус» то устремлялся вперед, то возвращался, то ложился в дрейф, то погружался, чтобы спустя несколько минут вновь вернуться на поверхность. Казалось, Немо не в силах окончательно расстаться с местом, где море поглотило его товарища!

Так минуло десять дней. 1 мая «Наутилус» наконец снова взял курс на север, следуя через пролив у Багамских островов. Теперь мы плыли по течению самой большой морской реки на Земле, реки со своими собственными берегами, температурой, соленостью и обитателями. Говоря «река», я имею в виду могучее течение Гольфстрим.

Гольфстрим действительно подобен реке – и какой! Средняя глубина его – более километра, а средняя ширина – сто километров. Скорость течения достигает четырех километров в час, а общий объем воды в Гольфстриме больше, чем во всех реках земного шара, вместе взятых!

Течение это зарождается в Бискайском заливе. Возле Багамских островов оно соединяется с Антильским течением и узкой полосой вдоль побережья Северной Америки устремляется на север. Примерно на широте Северной Каролины Гольфстрим покидает прибрежную зону и поворачивает в открытый океан, а еще через полторы тысячи километров он сталкивается с холодным Лабрадорским течением, отклоняющим его еще дальше на восток, в сторону Европы. По пути в Европу Гольфстрим постепенно охлаждается, однако несет все еще достаточно тепла, чтобы сформировать необычный для ее широт мягкий климат. Продолжением Гольфстрима на северо-востоке от Большой Ньюфаундлендской банки служит Северо-Атлантическое течение, которое достигает Шпицбергена, оставляя море здесь свободным ото льдов большую часть года.

60