20 000 лье под водой - Страница 44

К оглавлению

44

Внезапно дверь салона распахнулась и на пороге показался капитан Немо. Заметив меня, он оживленно произнес:

– О! Вас-то я и искал, господин профессор! Вы хорошо знакомы с историей Испании?

Признаюсь, что в том состоянии, в каком я находился, я бы не вспомнил ни одной даты даже из истории родной Франции.

– Едва ли, – ответил я.

– Тогда я расскажу вам об одном любопытном эпизоде. Для вас он небезынтересен, так как в нем вы найдете ответ на вопрос, который, как я думаю, вас все еще занимает.

– Слушаю вас, – сказал я, пока не понимая, к чему клонит мой собеседник.

– Итак, обратимся к прошлому, – продолжал Немо. – В 1702 году, как вы, вероятно, знаете, французский король Людовик XIV попытался посадить на испанский престол своего внука – герцога Анжуйского. Коронованный под именем Филиппа V, тот был вынужден вступить в борьбу с сильными внешними врагами – Голландией, Австрией и Англией. Испании пришлось противостоять этой коалиции, но армия ее была слаба, а флот никуда не годился. У Филиппа имелись огромные финансовые средства, однако воспользоваться ими можно было лишь при том условии, что испанские галеоны, груженные золотом и серебром из Южной Америки, беспрепятственно достигнут портов Испании.

Как раз в конце 1702 года ожидался такой транспорт – целый караван галеонов шел через океан под прикрытием французской эскадры из двадцати трех кораблей, которой командовал адмирал Шато-Рено. Эти корабли оберегали драгоценный груз от посягательств флота коалиции.

Караван должен был прибыть в Кадис, но адмирал, узнав, что в здешних водах крейсируют английские суда, решил следовать в бухту Виго, что на северо-западном берегу Испании.

Прибыв туда, суда каравана бросили якоря на рейде, и эта позиция была совершенно непригодна для обороны. Надо было отчаянно спешить с выгрузкой сокровищ, пока не появились на горизонте корабли коалиции.

Но тут возникла удивительная коллизия. Кадисские купцы пользовались королевской привилегией принимать все грузы, прибывавшие из испанских колоний. Следовательно, разгрузка галеонов с золотом и серебром в порту Виго являлась нарушением их привилегии. Купцы бросились с жалобой в Мадрид, и ничтожный Филипп V наложил запрет на разгрузку кораблей до тех пор, пока путь в Кадис не окажется свободным.

Двадцать второго октября 1702 года английские корабли вошли в бухту Виго. Адмирал Шато-Рено был настоящим воином: он оказал противнику яростное сопротивление, а когда понял, что битва проиграна, велел затопить галеоны вместе со всеми сокровищами, находившимися на борту, – лишь бы они не попали в руки врагов…

Капитан Немо умолк. Я все еще не понимал, какое отношение эта история могла иметь ко мне.

– Сейчас мы находимся в бухте Виго, и вы, мсье Аронакс, имеете возможность взглянуть на то, что скрывают здешние воды.

Немо поднялся, жестом пригласив меня к хрустальному окну в салоне.

В радиусе полумили вокруг «Наутилуса» морская толща была пронизана электрическим светом. Было отчетливо видно чистое песчаное дно, на котором чернели остовы неуклюжих парусников. Между ними сновали матросы, облаченные в скафандры, – они выкапывали полусгнившие бочонки и сундуки. Порой доски того или иного сундука, источенные моллюсками, не выдерживали тяжести, и на песок сыпались слитки золота и серебра, каскады пиастров и драгоценных украшений. Дно было усеяно этими сокровищами.

Я понял: передо мной была арена битвы, происшедшей 22 октября 1702 года. Именно здесь были затоплены галеоны с золотом испанской короны и отсюда капитан Немо черпал по мере надобности свои миллионы. У сокровищ, отнятых хищными испанцами у инков и ацтеков, оказался единственный наследник – хозяин «Наутилуса»!

– Я всего лишь собираю то, что было утрачено людьми, – с улыбкой заметил Немо. – И не только здесь, в бухте Виго, но и в сотне других мест, где случались кораблекрушения. Вы находите, что это предосудительно?

– Нет, не нахожу, – ответил я. – Единственное, о чем можно пожалеть: все эти несметные богатства при справедливом распределении могли бы облегчить жизнь тысячам бедняков. Но они для них потеряны!

Мои слова явно задели капитана Немо.

– Потеряны! – воскликнул он. – Значит, вы считаете, что, если сокровища оказались в моих руках, они навсегда потеряны для бедных и угнетенных? Неужели вы думаете, что все это золото предназначается мне? И кто вам сказал, что оно не творит добрых дел? Мне ли не знать, сколько на земле несчастных, обездоленных, жертв насилия и несправедливости!..

Капитан Немо оборвал себя на полуслове, возможно, уже жалея, что сказал лишнее. Но он мог не продолжать – я и без того все понял. Какими бы ни были причины, заставившие его скрываться в глубинах морей, он оставался человеком. Его сердце откликалось на людские страдания, и он оказывал щедрую помощь тем, кто в ней больше всего нуждался!

Так вот кому предназначались золотые слитки, отправленные капитаном Немо в тот памятный день, когда «Наутилус» находился в водах охваченного восстанием против турок острова Крит!

9
Исчезнувший материк

Утром 19 февраля ко мне явился Нед Ленд. Я ожидал его. Вид у канадца был чрезвычайно расстроенный.

– Ничего не поделаешь, Нед, – сказал я. – Обстоятельства снова против нас.

– Эх! И надо же было этому чертову капитану остановить судно именно в тот час, когда мы собрались бежать!

Пришлось рассказать обо всем, что случилось минувшей ночью.

– Однако не все еще потеряно! – заявил Нед Ленд. – Можно повторить попытку сегодня же вечером…

44